Алихан Букейханов (1869-1937) - один из лидеров Степного края, организатор и руководитель национально-демократической партии Алаш, глава первого казахского национального правительства Алаш-Орда. Был депутатом Первой и членом Бюро мусульманской фракции IV Государственной думы России. Санкт-петербургский масон. Ученый-лесовод, член Императорского Русского Географического общества. Экономист, историк, этнограф, литературовед, публицист. Расстрелян в 1937 году.

Чтобы понять высокий смысл этого заголовка, нужно вспомнить, что слово «алаш» во все времена означало то же, что и «казах». То и другое - этнонимы, то есть, самоназвание казахского народа. В досоветский период слово «алаш» активно бытовало в речи, и не удивительно, что именно им была названа политическая партия, отстаивавшая право казахов на самоопределение. Создал ее и руководил ею выдающийся государственный и общественный деятель, депутат Первой Государственной Думы России, а в 1917 году председатель санкционированного советской властью Казахского автономного правительства «Алаш-Орда» Алихан Букейханов, которого Султанмахмут Торайгыров назвал Алиханом всего Алаша. Расстрелян в 1937 году. Много лет исследованием его жизни и творчества занимается кандидат исторических наук Султан Хан Джусипов. Именно ему удалось впервые сделать то, о чем даже в начале 90-х годов прошлого века никто из советских людей и помышлять не мог. А именно – получить в официальном порядке из КГБ СССР документы следственного дела Алихана Букейханова.

  $IMAGE1-left$  Перепуганный страшными криками, Мир-Якуб устремился к окну и ничего не мог взять в толк. Там, вдали от лагерного лазарета, творилось что-то невообразимое. Стоящий за мостом сарай был охвачен пламенем. Оно объяло его со всех сторон, и одряхлевшее от времени строение пылало, словно карточный  домик. Ну, ладно бы, – просто пожар, чего не бывает в этой мало кому понятной жизни. Но там, в сарае, оказались люди. Много людей. Крепко запертые, они метались, звали на помощь, пытались выломать доски, вышибить дверь. Безрезультатно. А тем временем огонь сделал свое дело, образовав в стене естественный лаз, и обезумевшие от страха люди пошли выпрыгивать, выскакивать, выламываться из этого жуткого заточения.

           Сколько лет уже, приходя в мастерскую народного художника Казахстана Сахи РОМАНОВА, вижу я на подрамнике холст с устаревшим, в общем-то, для нашего времени названием "Эхо "Авроры". Как из омута лет проступают в штриховых набросках до боли знакомые персонажи: в скромной кепочке улыбающийся Владимир Ильич и попыхивающий своей знаменитою трубкой Иосиф Виссарионович. "Вокруг, за тюремными решетками, - поясняет автор, - будут изображены погибшие в результате репрессий Сакен Сейфуллин, Ильяс Джансугуров, Беймбет Майлин, Магжан Жумабаев и другие сыны казахского народа. Много лиц. Галерея лиц. А где-то там, абрисом -- крейсер "Аврора" с его судьбоносно-революционным залпом". Так говорит Сахи, как бы выверяя еще и еще раз свой замысел на других.

     «И не хватает двадцати четырех часов в сутки»
    - Почему так бывает? Вот я был со своими коллегами в Венгрии и главное, что вынес оттуда, – пронзительное ощущение привязанности к нашему степному простору, к родной земле. А ведь чего мы там только ни видели – и памятные места, и старинные архитектурные ансамбли, и музейные шедевры! Но среди всего этого великолепия образовался вдруг тихий ностальгический родничок – как наваждение, рисовались в воображении джайляу, вечерний аул, замерзшие в неподвижности вековые курганы. Улучив время, я сделал тогда литографию, назвал ее «Воспоминания о Родине» и в память о встречах подарил по листу своим венгерским друзьям-художникам.
    С этих слов начался наш разговор с известным казахстанским художником Сахи Романовым – человеком ярким, энергичным, эмоциональным. Хороший рассказчик, он рад, когда есть возможность порассуждать о том, что для него важнее всего в жизни, То есть, о его профессии. Именно о ней шла речь и в этот раз. Выбрав наиболее интересные моменты беседы, я решаюсь предложить читателям их в литературной записи, опустив при этом свои вопросы, реплики и второстепенные детали. 

    В эти дни, отмечая свое 1500-летие, Туркестан принимает гостей. Повсюду на обновленных улицах его, в самом мавзолее Ходжи-Ахмеда Ясави, как когда-то в древности, - многоноликая, разноголосая, из разных стран прибывающая публика. Такого многолюдья древняя столица Турана в наши дни, пожалуй, даже и не видала. Хотя старожилы вспоминают, как однажды, лет тридцать назад, все запестрело вдруг здесь тюбетейками, меховыми малахаями, зелеными и белоснежными чалмами, и начался на центральной площади шумный торг прибывающих на ярмарку со всех концов света караванщиков-купцов. Правда, все уже знали, что это наши кинематографисты ведут съемки картины  "Безбородый обманщик", или как еще называют ее - "Алдар Косе". Дабы события в ней выглядели вполне убедительно, из фанеры и пенопласта был выстроен вокруг мавзолея такой же город, каким был некогда Туркестан. Делался он по эскизам одного из художников-постановщиков фильма, к сожалению, сейчас уже ушедшего в мир иной Кулахмета ХОДЖИКОВА.

Десять лет назад по случаю 60-летия известного художника театра и кино, автора многих книжных иллюстраций, заслуженного деятеля искусств республики Кулахмета ХОДЖИКОВА состоялось открытие его выставки. Режиссеры, актеры, операторы, художники, литераторы, книгоиздатели, знатоки народного искусства — каждый находил в графических листах и эскизах юбиляра что-то созвучное собственной душе, вспоминая о днях совместной, может, и не всегда спокойной, но непременно плодотворной работы. Вот тогда-то и подошел к Кулахмету-ага молодой человек.
— Простите, — обратился он к аксакалу, — мне кажется, что эту сцену обручения Тулегена и Кыз-Жибек я уже видел на экране. Не заимствована ли она случайно вами из фильма!
Кулахмет-ага пожал плечами — слишком долго было все объяснять. Действительно, откуда знать юноше, что он, Ходжиков, провел подготовительный период фильма «Кыз-Жибек», и, отвлеченный другой, более срочной работой, передал эскизы замечательной художнице Гульфайрус Исмаиловой, осуществившей всю остальную, огромной сложности работу по оформлению картины. Откуда ведать, что легенда о «степных Ромео и Джульетте» всю жизнь волновала его воображение, и он долгие годы по крупицам собирал материалы уходящей старины. Что ж, если даже молодой, малоискушенный в искусстве зритель нашел сходство с киноизображением, он, художник, сделал свое дело, как надо.

Шакен АЙМАНОВ (1914-1970)– актер и режиссер театра и кино, народный артист СССР и Казахской ССР, лауреат Госпремий СССР и Казахской ССР. Художественный руководитель «Казахфильма», один из основателей и первый секретарь правления Союза кинематографистов Казахстана. Член жюри Международного кинофестиваля стран Азии и Африки в Каире, III Московского международного кинофестиваля и Комитета по Ленинским премиям. Награжден  орденами Ленина, Трудового Красного знамени, двумя орденами «Знак почета», а также медалями.

«Шакен Кенжетаевич Айманов был исключительно природным дарованием, самородком. В молодости он ярко заявил о себе как артист - а если есть настоящий, большой талант, то он никогда не замыкается на одном деле. Он проявляется во многом. Великолепный актер сцены, Шакен-ага сначала стал режиссером театра, потом снимался в кино и снимал фильмы, а также вел огромную общественную работу».
Вот такие слова о своем учителе Шакене Айманове были произнесены его учеником и последователем в области кинорежиссуры Эльдором Уразбаевым. Совершенно справедливые по сути своей, они как бы итожат то, что сказано и написано самим Шакеном-ага, а также теми, кто знал его, работал с ним и наблюдал в разных ипостасях. Взятые из первых рук записи эти и определили характер предлагаемого вам материала.

Гавриил Адрианович ТИХОВ (1875-1960) – один из крупнейших астрономов советского периода, старейший пулковчанин. С 1941 года до последних дней своей жизни работал в Казахстане. Член-корреспондент Академии наук СССР, академик Академии наук Казахстана. Организатор и руководитель Сектора астроботаники при Президиуме АН КазССР.

    Есть ли жизнь на Марсе – нет ли жизни на Марсе?.. 20 лет эпицентр волновавшего в прошлые годы весь мир вопроса находился в Казахстане. Да, именно здесь, в Алма-Ате, фокусировался и отсюда исходил научный спектр относящихся к нему гипотез и предположений, наблюдений и исследований, экспериментов и результатов. Именно тут родилась наука по имени «астроботаника», и родоначальником ее был один из крупнейших  астрономов прошлого века Гавриил Адрианович Тихов.

Шахимардан Абилов – единственный певец, который занимается изучением творчества Абая. Это не просто творческая деятельность, это граничит с научной деятельностью. На оперных спектаклях и концертах Абилова присутствовали тысячи слушателей во всех областях Казахстана, а также в Алматы, Астане, Москве, Киеве, Лондоне. И всюду они проходили с большим успехом. Бибигуль Тулегенова.

   Помню, приехала к нам одна узбекская балерина. Женя рисует ее, я тороплюсь запечатлеть в красках, а маленький Вадик сидит и тихо лепит из пластилина. У меня она не похожа, у гениального Сидоркина не так чтобы, а у Вадика - ну прямо вылитая, как есть. А она, наша гостья, смотрит на все это и говорит: «Ваш сын слепил меня так, как никто до сих пор - точно, чисто, почти фотографически!».
                    * * *
Вадик был художником с самого детства. Все стены в нашей квартире были зарисованы им. Мы его не останавливали. «Монументалист растет!» - шутила,  заходя в дом, искусствовед Людмила Долгушина. А замечательный художник Павел Яковлевич Зальцман все выпрашивал у него почеркушки. Когда пришел момент решать, куда Вадику идти после школы, мы с Женей сказали – пусть будет математиком! Оказавшийся при этом выдержанный и уравновешенный Павел Яковлевич вышел из себя: «Нет, вы посмотрите на этих умников! Сами выучились на  художников, а родного дитятю – в математики! А ведь он отмечен Богом, и пренебречь этим – грех. Так что перестаньте мудрствовать и отдайте сына в художественное училище!». Именно так мы и поступили, чем определилось будущее Вадима.
                                                    Гульфайрус Исмаилова.