КРАТКАЯ БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: Лев Игнатьевич ВАРШАВСКИЙ (1904-1967) - историк-публицист,
литературный и театральный критик, автор сценария "Алдар-Косе" (реж.
Шакен Айманов), книги «Искусство Казахстана» (с А. Канапиным), «Памятные
страницы» и др. Уроженец Санкт-Петербурга, он окончил факультет
общественных наук Ленинградского университета. 1918 -- Главная книжная
палата. 1919-1920 -- рабочий Трудовой коммуны. 1921-1926 -- секретариат
Коминтерна, переводчик, личный секретарь Карла Радека. 1926-1928 -- зав.
кабинетом иностранных языков Военно-политической академии СССР.
1928-1937 -- журналистская работа. Печатался в "Ленинградской правде",
"Известиях", "Красной Звезде", "Красной газете". Редактор ЛенОГИЗа.
1938 год – арест. В 1939-м выслан в Алма-Ату. 1940-1941 -- старший
научный сотрудник библиотеки им. А. С. Пушкина. 1941-1946 --
уполномоченный Союза писателей Казахстана и председатель русской секции
Союза писателей Казахстана (нештатно). Устраивал жизнь и быт
эвакуированных деятелей культуры. 1946-1948 -- научный сотрудник, и.о.
зам. директора по научной части библиотеки им. А. С. Пушкина. Начиная с
кампании космополитизма 1948 года по май 1958-го на работу нигде не
брали. Лишь в 1958 году по приглашению Шакена Айманова Варшавский пришел
на студию "Казахфильм", где до последнего дня своей жизни руководил
сценарной мастерской.
Весной 1941 Эйзенштейну предложили поставить в Большом театре оперу
почитаемого Гитлером Вагнера "Валькирии", на что Эйзенштейн был вынужден
согласиться. На предложение Эйзенштейна сделать кино о деле Бейлиса
А.А. Жданов ответил, что "эта тематика не представляет интереса",
предложив снять фильм об Иване Грозном. 1-я серия фильма (1945),
воспевшая идею великодержавности, была удостоена Сталинской премии, 2-я
серия не вышла на экран, т.к., по мнению ЦК ВКП(б), высказанному в
постановлении от 4 сентября 1946, не удалась ("Режиссер Сергей
Эйзенштейн во 2-й серии фильма "Иван Грозный" обнаружил невежество в
изображении исторических фактов, представив прогрессивное войско
опричников Ивана Грозного в виде шайки дегенератов..."). Встреча И.В.
Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова с Эйзенштейном и артистом Н.К.
Черкасовым в феврале 1947 года дала возможность переработать картину, но
очередной, смертельный инфаркт Эйзенштейну не позволил этого сделать.
Фильм был показан только в 1958 году. Интернет, проект «Хронос».
Отцу моему - Льву Игнатьевичу Варшавскому посвящается.
Родился во Львове, с юности участвовал в революционном движении,
состоял в социал-демократических партиях Польши, России, Австро-Венгрии и
Германии, был делегатом международных социалистических конференций,
включая знаменитую Циммервальдскую. После Февральской революции 1917
года входил в Заграничное представительство РСДРП в Стокгольме и вел
переговоры с немецкими властями о возможности возвращения русской
революционной эмиграции через территорию Германии в Россию. К моменту
приезда в Россию в апреле 1917 года (вместе с Лениным в пресловутом
пломбированном вагоне) имел репутацию эрудита, знатока европейских дел.
После захвата власти большевиками Радека определили служить на ниве
международной политики - в Наркомате иностранных дел (НКИД). В ноябре
1918 г. нелегально выехал в Германию, участвовал в организации 1-го
съезда компартии Германии. В феврале 1919 г. арестован, сидел в тюрьме
Моабит. В декабре 1919 г. вернулся в Россию.
Отцу моему - Льву Игнатьевичу Варшавскому посвящается.
Каждый день он собирался сесть за воспоминания. Как оседланный конь,
ждала его наготове пишущая машинка. Как правило, он диктовал на нее
сразу, сделав необходимые заготовки и кое-какие пометки. Жизнь шла своим
привычным кругом - работа, занятия в киностудии, поденная журналистика,
редактура, деловые встречи и всегда люди, люди, люди... Казалось, так
будет продолжаться изо дня в день, но все же среди десятка важных и не
очень важных дел высвободится тот долгожданный просвет, когда он сможет
предаться разговору с собственной памятью. Разговору обстоятельному,
вдумчивому, когда чему-то подводится итог, что-то находит зрелую оценку.
Но жизнь обманула эти надежды, и намерения его так и не осуществились.
Горечь этого ощущения постоянно преследовала меня, пока я не поняла,
что мне надо как-то восполнить эту досадную недоработку судьбы и
написать об отце самой. Представить его будущим читателям таким, каким
он виделся мне в течение многих лет близкого общения. Я это сделала, и
вот оно мое эссе. Не исследование или литературно обработанная
биография, а именно эссе.