 09 Июль 2004
Бахытжан Канапьянов. Поэт. Вице-президент Ассоциации книгоиздателей и книгораспространителей республики Казахстана. Родился в 1951 году. Член Союза писателей Казахстана, Союза кинематографистов СНГ и стран Балтии, Русского и Казахского ПЕН-клубов. Заслуженный работник культуры Республики Казахстан, лауреат премий Ленинского комсомола, им. Смагула Садвакасова, «Тарлан». Автор многих поэтических книг, вышедших в Казахстане, России, США, Канаде, Великобритании, Малайзии. Стихи Бахытжана Канапьянова переведены на 15 языков мира.
«Стихи я еще в школе писал, а более осознанно – на втором курсе Политехнического института. И никому не показывал. Хотел уже и институт бросать. Мама не выдержала и, как всякая мама, сказала: «Закончи институт, а потом делай, что хочешь». И тогда же тайком от меня отнесла стихи дядюшке – известному архитектору Шоте Валиханову. Он показал их Олжасу, а тот говорит: «Парень талантливый, приводите его». Олжаса я у дяди в то время часто видел и при встрече сказал ему, что он, конечно, титан. Олжас Омарович ответил шуткой: « Титан – это кипятильник». Я приносил свои стихи, показывал их Олжасу, он читал. Потом сказал: «Можешь отнести их в издательство».
Вот так в своей книге-эссе «Кофе-брейк» поэт Бахытжан Канапьянов рассказывает о том, как с легкой руки признанного тогда и обожаемого всеми Олжаса Сулейменова перекочевал он из инженерных сфер в мир литературы. 35 лет прошло с того времени, и сегодня в лице Бахытжана мы имеем человека, чьи стихи и издательская деятельность достойно представляют культуру Казахстана на всех уровнях человеческого общения. Уровней этих много. Тут каждодневная связь с друзьями и деловые контакты, официальные визиты и светские рауты, работа с авторами над их книгами и издание своих, подготовка к выставкам за рубежом и организация ярмарок в Казахстане, участие в семинарах, конференциях, международных форумах, поэтическая богема, творческие вечера и так далее. Нередки встречи и с журналистами, для которых у Бахытжана всегда находится что-нибудь привлекательное. Ну, скажем, как недавнее наше сообщение о том, что он стал неожиданно для себя лауреатом премии Всемирного литературно-поэтического конкурса «Надежды лира золотая», который был проведен Первым литературным музеем А. С. Пушкина в США. Так получилось, что награда нашла нашего героя год спустя, что, впрочем, его совсем не огорчило. Ну, а в этот раз наш разговор начался с того, что больше всего волнует Бахытжана.
– Я живу сейчас, – говорит он, – под большим впечатлением от экспедиции «Каспий: нефть и культура», которая проходила в течение всего мая. Инициатором и спонсором ее выступила Национальная компания «Казмунайгаз» с тем, чтобы приоткрыть как для казахстанцев, так и для служащих многих иностранных нефтяных компаний завесу древней истории этой малоизвестной и не столь щедро описанной земли. Я думаю, что этот шаг навстречу деятелям культуры в какой-то степени исторический. Мы знаем тот, дальний зарубежный Запад, а наш родной Запад для нас terra incognita. Сейчас здесь работает множество иностранных специалистов, десятки иностранных компаний. Что им известно об этом крае? Может, он для них просто неизведанная пустыня, где кроме нефти, за счет которой можно обогатиться, нет ничего? Во всяком случае, жизнь там между местным населением и теми, кто добывает нефть, протекает как бы в параллельных мирах. И нам, участникам экспедиции, хотелось бы повернуть эти параллельные прямые в параметры неэвклидовой геометрии и сделать так, чтобы они пересекались в последующие годы, пересекались во имя созидания.
Нам, то есть Мурату Ауэзову, Гадильбеку Шалахметову, Марату Сембину, Амангельды Тажбаеву, Максуту Нуркабаеву и мне, выделили несколько «джипов», и мы за месяц проехали почти 10 тысяч километров. Нас сопровождала съемочная группа телеканала «Казахстан». Потом к нам присоединился Сатимжан Санбаев. Чего мы только не узнали за это время о нашей земле! Были поездки к памятникам степной архитектуры, наскальным изображениям, которыми занимался Алан Медоев, к кулпытасам и некрополям Чопан-ата, Караман-ата, Бекет-ата, Темир-баба. Это же настоящая кладовая поэтического духа нашего прошлого и настоящего. Поэты-жырау средних веков: Казтуган, Асан-Кайгы, Доспамбет, Шалкииз, Жиембет, поэты-акыны XIX столетия, начиная с великого Махамбета, Шернияз, Мурат, Кашаган, создатель великой музыки Курмангазы. Это их край, это их родина и места их вечного покоя. Величественные мавзолеи на земле Актау, Атырау и российского Поволжья - свидетельство тому, что наше прошлое велико и значимо...
– То есть, вы как бы заново открыли для себя эту землю?
– Не только землю, но и время того героического периода, ибо как сказал жырау Казтуган: «Степная земля бесконечна, как время». Мы побывали и в дельте великой Волги, душой и сердцем убедившись, что она действительно впадает в Каспийское море. Где-то здесь, под водами, покоится столица Хазарского Каганата Итиль. Мы были на месте великого братства Ногайской Орды, которая со временем разделилась. И эта тоже великая тайна нашего общего прошлого, когда по утверждению Чокана Валиханова «жаворонки вили гнезда на спинах овец», олицетворяя тем самым мирное сосуществование родственных родовых племен.
Несколько родов во главе с Кереем и Жаныбеком ушли на юго-восток, образовав там Казахское Ханство, а другая часть устремилась на север Кавказа, в междуречье Волги и Дона, и далее в Крым. Но остались литературные произведения в лице великих эпосов, где сохранились многие имена исторических личностей. Известен эпос «Ер-Таргын», а эпос «Ер Едиге» в 1927 году, будучи геологом-инженером, записал и опубликовал со своими комментариями великий и незабвенный Сатпаев. Именно из-за этой публикации Каныш Имантаевич и пострадал в последующие годы и вынужден был писать «объяснительные» Сталину и Жданову.
Посетили мы исторические места, связанные с национально-освободительными движениями Сырыма Датова, Кенесары Касымова, Махамбета и Исатая. То есть, это была земля великих людей. Были мы и в Сарайчике, откуда произошли многие наши ханы и где берет начало фамилия графов Юсуповых. С удивлением узнал я, что Писемский навещал Шевченко, когда был в этих местах. А Мустафа Чокай из форта Шевченко эмигрировал на лодке по Каспию в Европу через Баку. Там, в дельте Волги, по словам уроженца этих мест - поэта Велимира Хлебникова, явилось миру триединство Магомеда, Христа и Будды, а на территории Астраханской губернии захоронен основатель Букеевской Орды хан Букей. Поэт Велимир Хлебников, чье влияние отразилось в творчестве раннего Маяковского и Олжаса, писал в своей анкете – «Место рождения – Ханская ставка». Малый Арал - называется это место, где находится небольшой аул ногайцев. Мы туда добирались через две переправы на пароме. Так прошлое раскроило для нас историю, оставив за нами право ее шитья. Право восстановить прошлое в лучших образцах сегодняшней литературы, живописи, кино, поэзии или архитектуры. Здесь применима фраза Булата Окуджавы из его песни: «Искусство кройки и шитья».
– Лев Гумилев называл Каспий колодцем времен.
– Да, и это мощное погружение в него для меня было очень значимо. Тем более, что, помимо собственно казахской истории, здесь есть еще и такой аспект. Испокон веков считается, что море разъединяет людей, а вот мы, члены экспедиции, взяли на щит утвердительное Мурата Ауэзова: «море объединяет». И Каспий объединяет. Здесь веками складывалась культура прибрежных государств: иранская, дагестанская, русская, азербайджанская, туркменская, казахская. И прикаспийскими университетами проводятся, согласно этому разнообразию, конкурсы, смотры художественной самодеятельности, научные конференции. Так что и в этом отношении будущее за Каспием мощное и созидательное. Ну, а пока местные жители шутят на иностранный лад, что Мангыстау происходит от английского «мен – человек». А это значит, что человечество пошло именно оттуда.
– Эта ваша экспедиция была в русле той поездки по Великому Шелковому пути, что проводилась под началом Мурата Ауэзова во время десятилетия культуры 1988–1998 годов, объявленного ЮНЕСКО?
– Да, но тогдашний маршрут проходил по югу Казахстана, и было выявлено нынешнее состояние множества памятников истории и культуры. А этот охватил северное ответвление пути. Мы двигались вдоль берегов Каспия почти от Кара-Богаз-Гола, где шли когда-то купеческие караваны. Все, что нами зафиксировано, схвачено, – это живая, объективная закладка исторического фундамента нашего национального «я», той самоидентификации, о которой так много говорится сегодня. В этом смысле, мне кажется, нынешняя экспедиция стоит в ряду таких важных акций, как Афро-Азиатская писательская конференция 1973 года, движение «Невада–Семипалатинск», Международная конференция Казахского ПЕН-клуба с ее Ауэзовскими чтениями в Доме-музее Мухтара Омархановича в Чолпон-ате и другие. Не знаю, кто как, а я считаю эти события основополагающими в нашем поступательном движении, ибо они знаменуют пробуждение какой-то части нашего сознания. Словом, впечатлений много, делиться ими я могу часами. Конечно, и стихи новые есть, и дневник я вел, и очень много фотографий.
– Все для будущей книги?
– Возможно. Одно могу сказать, что в планах участников экспедиции издать уникальную фотокнигу, если, разумеется, найдутся спонсоры этого издания.
– Но это дела завтрашнего дня. А чем ты можешь порадовать сегодня?
– У меня только что вышла первая книга прозы «Кофе-брейк», цитатой из которой началась наша беседа. Сделана она в форме эссе и прозаических зарисовок, где сфокусировалась едва ли не вся моя жизнь с отдельными примечательными для меня событиями, впечатлениями, мыслями и байками. Такой непринужденный разговор, размышления о литературе вообще, казахской и русской, в частности, проблемах литературы Азии, назначении поэта и его роли в современной жизни.
В прошлом году в издательствах Москвы и Алматы вышло несколько поэтических книг, среди которых и книга поэтических переводов с необычным названием «Каникулы кочевья». В ней присутствуют в какой-то мере постулаты знаменитой V-й конференции писателей стран Азии и Африки, проходившей в 1973 году в Алма-Ате под знаком участия литераторов в борьбе народов за национальную независимость.
– О, это было великое событие! Ты хорошо помнишь то время?
– И даже очень, потому что в начале моего поэтического пути это были самые яркие литературные впечатления. Тогда приехало 219 писателей, поэтов и общественных деятелей из 69 стран мира, 55 из которых представляли Азию и Африку. Главными организаторами форума были Ануар Алимжанов, Ильяс Есенберлин и Олжас Сулейменов. В роскошном осеннем наряде у подножия гор Алма-Ата встречала мастеров слова, составляющих цвет планеты. Звучала поэтическая речь, газеты пестрили интервью и автографами гостей, можно было подойти и побыть в компании Чингиза Айтматова, Мумина Каноата, Мустая Карима, Николая Тихонова, Фаиза Ахмад Фаиза. Расулу Гамзатову исполнилось в те дни 50 лет, и он отмечал свой юбилей в клубах шашлычного дыма на Коктюбе. Поднявшись на гору, Расул-ага оглядел панораму Алма-Аты и с упоением произнес: «Совсем как в моем Дагестане!». Именно Расулу Гамзатову принадлежит крылатая фраза, посвященная М. О. Ауэзову; – «Высок Кавказ, Мухтар-ага, но лишь по грудь твоей он славе». Его чествовали как патриарха все участники конференции, а потом они же, участники, были собраны под обложками разноязычных приложений к журналу «Лотос» Ассоциации писателей Азии и Африки. Сборники эти, а затем и книги готовились нашими казахстанскими писателями и переводчиками и, как писал потом Мурат Ауэзов, по духу своему были выражением нашего инакомыслия того периода. Они как бы на глубинном уровне готовили Казахстан, его общественное сознание к сотворению реального суверенитета. Это был звездный час издания переводной литературы для нашей республики. В память об этом, а точнее, к 30-летию той конференции я и выпустил книгу поэтических переводов «Каникулы кочевья».
– Это что, переиздание того, что вышло тогда?
– Нет, это мои переводы других, современных авторов, с которыми я встретился и подружился два года назад на IX Всемирных поэтических чтениях в малайзийском городе Куала-Лумпур. Получив по интернету приглашение на эти Чтения, я выдержал очень жесткий отборочный конкурс, попал со своими стихами в «Антологию современной поэзии ХХ века», а потом уже и в саму Малайзию.
Малайзия. Казалось бы, совсем далекая от нас, нашей культуры и мировосприятия страна. Но едва я приехал туда, стал искать точки соприкосновения, как тут же обнаружил, что современник предка моего Чокана Валиханова - российский ученый и публицист Михаил Иванович Венюков побывал здесь в царское время и написал большой очерк, который был опубликован Русским Географическим обществом. А наш казахстанский профессор и знаток мировой поэтики Александр Лазаревич Жовтис не раз переводил малайзийских поэтов. Что же касается самих Чтений, то там было очень много поэтов – «хороших и разных». Пишут они не только на английском или французском, но и на всех экзотических языках – китайском, он же «мандаринский», малазийском, индонезийском, хинди, бали... И вот живу я там, мы все перезнакомились. И вдруг подходит ко мне пожилой человек и говорит: «Я был в Алма-Ате. Какой изумительный город!». Всегда приятно, когда вдали от родных мест вспоминают наши места. А он: «Я приезжал к вам на Афро-Азиатскую конференцию». Оказалось, это был Измаил Хусейн, бессменный руководитель Малайзийского Союза писателей. Стали мы говорить дальше и обнаружили, что прошло с тех пор как-никак 30 лет! Он вспоминал всех тех поэтов, а я смотрел на нынешних, и уже в душе витала идея издать книгу, которая будет посвящена этому 30-летию. Годы минуют, а караван поэзии продолжает идти вперед, словно некая движущаяся система творчества.
Когда сборник был готов, я посвятил его памяти старшего брата Сержана. По роду своей деятельности он был далек от поэзии, но любил ее и сам писал стихи. Как-то мы летели с ним в самолете, и я, используя дарованное мне Аэрофлотом время, перевел что-то из поэтической подборки, которую уже ждали в редакции. Прочитав, он улыбнулся и сказал: «Переводить надо вне протокола и регламента, когда ты не отягощен какими-либо сроками. Творчество должно быть легкокрылым и свободным, ибо оно праздник духа. Оно – каникулы нашего земного кочевья!
– Красивый образ!
– Во всяком случае, для меня как для кочевника выход книги – это стоянка, привал. И там через мои переводы присутствуют 47 поэтов со всех континентов, а также наш казахский фольклор, жырау и жырши средних веков, Абай, Шакарим, Жамбыл, Магжан, Сакен, Кенен. Они перекликаются с поэтами Азии, Америки, Австралии, Африки, Европы, и это есть мосты духа, которые нам необходимы – особенно сейчас.
– Ты, как известно, вообще много занимаешься переводами.
- По-моему, Пушкин говорил, что переводчики – почтовые лошади просвещения. И работы этой у нас в республике непочатый край. Есть целые пласты казахского фольклора, которые до сих пор не известны ни русскоязычным, ни другим читателям. Я уж не говорю о современной поэзии и прозе, включая то, что рождается сегодня. Многие мои казахские коллеги говорят: «Ну и Бог с ним, не знают нас, и не надо!». Но я убежден, что такая замкнутость ни к чему! Иначе как произойдет касание души душой, как сформируются кирпичики, из которых выстраиваются те самые мосты взаимопонимания и дружбы?
Конечно, перевод – занятие не из легких, но сколько удовольствия оно приносит! Вот сейчас в серии «Слово седьмое» издательство «Мектеп» выпустило в моем переводе лироэпическую поэму «Кыз-Жибек». Я приступил к ней, когда учился еще в Москве в Литинституте. И все эти годы у меня была мощная духовная подпитка, которую я получал, перелагая на русский язык строчку за строчкой этого замечательного словесного памятника. Непосредственное прикосновение к народному стихотворному ладу, вживание в метафоры и сравнения, постижение образов и эпических приемов, воссоздание панорамы событий и обоснование каждого действия героев – это ли не истинная, конкретная школа, которую обязан пройти каждый литератор? А. какое чувство ответственности (с примесью благоговения, конечно) испытываешь, когда берешься, скажем, за стихи Абая, Шакарима, Ахмета Байтурсынова или творческое наследие Магжана Жумабаева, которое я попытался самым бережным образом донести в книге стихов и поэм «Пророк» до русского читателя.
– Да, издание это уникально, потому что впервые так полно представляет миру личность Магжана. Как читатель я доверяю тебе и не только потому, что во всем присутствует рука мастера, но мне кажется, что и смысловую, эмоциональную, духовную суть магжановской поэзии ты передаешь предельно точно. Мне очень понравилось твое предисловие, из которого видно, что тобою раздобыты, проштудированы и прочувствованы все существующие на сегодняшний день свидетельства трагической судьбы величайшего, божественного дарования, судьбы, по которой болит и скорбит твоя душа. «Частной собственности на Вселенную поэта не должно быть», – пишешь ты, и это, я думаю, твое творческое и человеческое кредо.
– Утверждение это, конечно же, неоднозначно. И определенной гранью своей оно касается нашего разговора о переводах. Поэзия Магжана, как и многое в казахской литературе, принадлежит человечеству. И оставлять это втуне, только для собственно национального читателя - малоперспективный путь в так называемую эпоху глобализации.
– Чувствуется, что у тебя были крепкие, требовательные учителя? Кто, скажем, ставил тебе твою поэтическую руку?
– Прежде всего, это замечательный поэт, переводчик и педагог Александр Межиров, которого мы, участники поэтического семинара Высших литературных курсов в Москве, за мудрость его, врожденную интеллигентность называли «наш Моисей». Вторым нашим наставником на семинаре был критик и литературовед Станислав Лесневский, с которым я до сих пор поддерживаю самые близкие отношения. В Алма-Ате у нас был вечным учителем зав. отделом поэзии журнала «Простор» и вечный дежурный по поэтической Алма-Ате (а точнее, по Казахстану!) Валерий Александрович Антонов.
Подарила мне судьба много хороших встреч и с Олжасом, Мухтаром Магауиным, Морисом Симашко, Герольдом Бельгером, Муратом Ауэзовым, Эмилем Лотяну, Арсением Тарковским, Евгением Винокуровым, Юрием Кузнецовым, Сергеем Мнацаканяном и многими другими.
В спорте есть такое понятие «вместе с каждым». В какой-то степени это относится и к нам, людям творчества.
– Издательский дом твой, ровесник Независимости, носит имя «Жибек жолы».
– Дословный перевод – «Шелковый путь» – караванная дорога, соединяющая разные эпохи, страны, народы и культуры Азии и Европы. Вечно движущаяся, наполняющаяся живительными соками, объединяющая людей и времена система. Именно поэтому на полке выпущенных нами книг можно найти размышления о Ренессансе Питера Бёрка, дневники путешественника Джона Кэстля по Киргиз-Кайсацкой Орде, стихи молдаванина Эмиля Лотяну, финна Юкка Маллинена, американца Петера Оресика,
москвичей Беллу Ахмадулину и Андрея Вознесенского, живущего в Канаде Бахыта
Кенжеева. Последние трое по нашему приглашению приезжали в Алма-Ату,
и мы проводили их поэтические вечера, тогда и возникла идея проведения Всемирного дня поэзии, одна из столиц которой является наша прекрасная Алма-Ата.
За эти годы издано много замечательного. Взять, например, каталог немецких книг XVI-XIX веков из редкого фонда Национальной библиотеки Казахстана «Послание из глубины веков». Он появился на трех языках при участии Посольства ФРГ в Казахстане. Напечатан на немецкой бумаге, выглядит изысканно. Или альманах «Литературная Азия» – эстафетное издание, которое решено было выпускать поочередно в странах Центральной Азии. Я задумал его как праздник мысли, литературный дастархан, среднеазиатский писательский бомонд, где есть место и своим, домашним, и гостям со всех континентов. Выпустили мы несколько сборников победителей литературного конкурса «Сорос-Казахстан-дебют», серию книг к юбилею первого президента Академии наук Казахстана Каныша Сатпаева. Продолжается работа над изданием полного собрания сочинений великого писателя современности Мухтара Омархановича Ауэзова. Эта работа ведется совместно с Домом-музеем писателя и Институтом литературы и искусства, носящем его имя. До конца этого года должны выйти в свет пять очередных томов классика казахской литературы.
– Что, по-твоему, в первую очередь надо сделать, чтобы облегчить сегодня жизнь литераторам?
– Думаю, принять какой-то государственный документ, согласно которому шли отчисления в Литфонд от книжных изданий. Традиция эта многовековая, еще Достоевский пользовался вспоможениями такого фонда. Необходимо наладить также гонорарную систему. Здесь тоже должна быть государственная политика. Ведь с начала 1990-х годов поэт, писатель остался один-на-один с таким зверем, как рыночные отношения. Бросать его в таком положении нельзя.
– Сам ты что-то пишешь сейчас?
– Заканчиваю две книги прозы, но пока говорить о них не буду. Вообще же, писать надо всегда – при любой погоде, при любых временах. В стол, на стол, под стол - как придется! Это я всем авторам своим говорю. Чтобы не получилось так: надо издаваться, а у тебя нет рукописи. В этой связи я всегда вспоминаю один эпизод. Как-то в Переделкино я услышал разговор двух старичков-писателей. Происходил он в конце восьмидесятых, в то время, когда на площадях Москвы и других городов СССР собирались многотысячные митинги. Один другому говорит: «Время-то какое пришло, только писать, только писать…». А второй, видимо когда-то отсидевший сталинский срок, отвечает: «Нет, время – только публиковать, писать надо было раньше». И еще – Иосиф Бродский сказал как-то: «У поэта один долг – писать хорошо».
– «Кочевая звезда», «Каникулы кочевья», «Жибек жолы»...
– Названия эти, а точнее, эти понятия для меня – одного порядка. Мы приходим в эту жизнь одолеть свой временной земной отрезок пути. То есть, мы – землепроходцы, кочевники. Сейчас чаще с авиабилетом в кармане. Применительно к особам нашего цеха, Бродский говорил: «Поэт – кочевник мира, любой поэт – это космополит». Так что наша жизнь – кочевье, Великий Шелковый путь, следуя которым, мы познаем мир и встречаем себе подобных. Чтобы путь этот был мирным и созидательным, мы должны стремиться к взаимопониманию.
– Какую истину ты извлек из нашего рыночно-перестроечного времени?
– Если ударили по одной щеке, не подставляй другую. Тем более, если ударили несправедливо.
2004 год. |