«И не хватает двадцати четырех часов в сутки»
    - Почему так бывает? Вот я был со своими коллегами в Венгрии и главное, что вынес оттуда, – пронзительное ощущение привязанности к нашему степному простору, к родной земле. А ведь чего мы там только ни видели – и памятные места, и старинные архитектурные ансамбли, и музейные шедевры! Но среди всего этого великолепия образовался вдруг тихий ностальгический родничок – как наваждение, рисовались в воображении джайляу, вечерний аул, замерзшие в неподвижности вековые курганы. Улучив время, я сделал тогда литографию, назвал ее «Воспоминания о Родине» и в память о встречах подарил по листу своим венгерским друзьям-художникам.
    С этих слов начался наш разговор с известным казахстанским художником Сахи Романовым – человеком ярким, энергичным, эмоциональным. Хороший рассказчик, он рад, когда есть возможность порассуждать о том, что для него важнее всего в жизни, То есть, о его профессии. Именно о ней шла речь и в этот раз. Выбрав наиболее интересные моменты беседы, я решаюсь предложить читателям их в литературной записи, опустив при этом свои вопросы, реплики и второстепенные детали. 

    В эти дни, отмечая свое 1500-летие, Туркестан принимает гостей. Повсюду на обновленных улицах его, в самом мавзолее Ходжи-Ахмеда Ясави, как когда-то в древности, - многоноликая, разноголосая, из разных стран прибывающая публика. Такого многолюдья древняя столица Турана в наши дни, пожалуй, даже и не видала. Хотя старожилы вспоминают, как однажды, лет тридцать назад, все запестрело вдруг здесь тюбетейками, меховыми малахаями, зелеными и белоснежными чалмами, и начался на центральной площади шумный торг прибывающих на ярмарку со всех концов света караванщиков-купцов. Правда, все уже знали, что это наши кинематографисты ведут съемки картины  "Безбородый обманщик", или как еще называют ее - "Алдар Косе". Дабы события в ней выглядели вполне убедительно, из фанеры и пенопласта был выстроен вокруг мавзолея такой же город, каким был некогда Туркестан. Делался он по эскизам одного из художников-постановщиков фильма, к сожалению, сейчас уже ушедшего в мир иной Кулахмета ХОДЖИКОВА.

Десять лет назад по случаю 60-летия известного художника театра и кино, автора многих книжных иллюстраций, заслуженного деятеля искусств республики Кулахмета ХОДЖИКОВА состоялось открытие его выставки. Режиссеры, актеры, операторы, художники, литераторы, книгоиздатели, знатоки народного искусства — каждый находил в графических листах и эскизах юбиляра что-то созвучное собственной душе, вспоминая о днях совместной, может, и не всегда спокойной, но непременно плодотворной работы. Вот тогда-то и подошел к Кулахмету-ага молодой человек.
— Простите, — обратился он к аксакалу, — мне кажется, что эту сцену обручения Тулегена и Кыз-Жибек я уже видел на экране. Не заимствована ли она случайно вами из фильма!
Кулахмет-ага пожал плечами — слишком долго было все объяснять. Действительно, откуда знать юноше, что он, Ходжиков, провел подготовительный период фильма «Кыз-Жибек», и, отвлеченный другой, более срочной работой, передал эскизы замечательной художнице Гульфайрус Исмаиловой, осуществившей всю остальную, огромной сложности работу по оформлению картины. Откуда ведать, что легенда о «степных Ромео и Джульетте» всю жизнь волновала его воображение, и он долгие годы по крупицам собирал материалы уходящей старины. Что ж, если даже молодой, малоискушенный в искусстве зритель нашел сходство с киноизображением, он, художник, сделал свое дело, как надо.

Шакен АЙМАНОВ (1914-1970)– актер и режиссер театра и кино, народный артист СССР и Казахской ССР, лауреат Госпремий СССР и Казахской ССР. Художественный руководитель «Казахфильма», один из основателей и первый секретарь правления Союза кинематографистов Казахстана. Член жюри Международного кинофестиваля стран Азии и Африки в Каире, III Московского международного кинофестиваля и Комитета по Ленинским премиям. Награжден  орденами Ленина, Трудового Красного знамени, двумя орденами «Знак почета», а также медалями.

«Шакен Кенжетаевич Айманов был исключительно природным дарованием, самородком. В молодости он ярко заявил о себе как артист - а если есть настоящий, большой талант, то он никогда не замыкается на одном деле. Он проявляется во многом. Великолепный актер сцены, Шакен-ага сначала стал режиссером театра, потом снимался в кино и снимал фильмы, а также вел огромную общественную работу».
Вот такие слова о своем учителе Шакене Айманове были произнесены его учеником и последователем в области кинорежиссуры Эльдором Уразбаевым. Совершенно справедливые по сути своей, они как бы итожат то, что сказано и написано самим Шакеном-ага, а также теми, кто знал его, работал с ним и наблюдал в разных ипостасях. Взятые из первых рук записи эти и определили характер предлагаемого вам материала.

Гавриил Адрианович ТИХОВ (1875-1960) – один из крупнейших астрономов советского периода, старейший пулковчанин. С 1941 года до последних дней своей жизни работал в Казахстане. Член-корреспондент Академии наук СССР, академик Академии наук Казахстана. Организатор и руководитель Сектора астроботаники при Президиуме АН КазССР.

    Есть ли жизнь на Марсе – нет ли жизни на Марсе?.. 20 лет эпицентр волновавшего в прошлые годы весь мир вопроса находился в Казахстане. Да, именно здесь, в Алма-Ате, фокусировался и отсюда исходил научный спектр относящихся к нему гипотез и предположений, наблюдений и исследований, экспериментов и результатов. Именно тут родилась наука по имени «астроботаника», и родоначальником ее был один из крупнейших  астрономов прошлого века Гавриил Адрианович Тихов.

Шахимардан Абилов – единственный певец, который занимается изучением творчества Абая. Это не просто творческая деятельность, это граничит с научной деятельностью. На оперных спектаклях и концертах Абилова присутствовали тысячи слушателей во всех областях Казахстана, а также в Алматы, Астане, Москве, Киеве, Лондоне. И всюду они проходили с большим успехом. Бибигуль Тулегенова.

   Помню, приехала к нам одна узбекская балерина. Женя рисует ее, я тороплюсь запечатлеть в красках, а маленький Вадик сидит и тихо лепит из пластилина. У меня она не похожа, у гениального Сидоркина не так чтобы, а у Вадика - ну прямо вылитая, как есть. А она, наша гостья, смотрит на все это и говорит: «Ваш сын слепил меня так, как никто до сих пор - точно, чисто, почти фотографически!».
                    * * *
Вадик был художником с самого детства. Все стены в нашей квартире были зарисованы им. Мы его не останавливали. «Монументалист растет!» - шутила,  заходя в дом, искусствовед Людмила Долгушина. А замечательный художник Павел Яковлевич Зальцман все выпрашивал у него почеркушки. Когда пришел момент решать, куда Вадику идти после школы, мы с Женей сказали – пусть будет математиком! Оказавшийся при этом выдержанный и уравновешенный Павел Яковлевич вышел из себя: «Нет, вы посмотрите на этих умников! Сами выучились на  художников, а родного дитятю – в математики! А ведь он отмечен Богом, и пренебречь этим – грех. Так что перестаньте мудрствовать и отдайте сына в художественное училище!». Именно так мы и поступили, чем определилось будущее Вадима.
                                                    Гульфайрус Исмаилова.

 Абрам Маркович ЧЕРКАССКИЙ
    Когда я училась в пятом классе, мой отчим познакомил меня с художником Абылханом Кастеевым. Тот посмотрел мои рисунки и говорит: "Окончишь семь классов, пойдешь к профессору Черкасскому". Ждать было долго, и я отправилась на поиски своего учителя заранее. Нашла в Алма-Атинском художественном училище. Стою перед ним: две косички и огромный, оранжевого цвета бант. Он так смотрит на меня и говорит: "А ты знаешь, что художником быть нелегко? Вполне возможно, ты всю жизнь будешь бедной, а то и голодать придется". "А я, - говорю, - и так умею голодать! И бедной тоже быть могу".
    Абрам Маркович был действительно профессор. В молодости он учился в Петербурге, в одной мастерской с Врубелем. Затем преподавал в Киевском художественном институте. Величина, талант, вольнолюбивый и восторженный человек, он был свободен, и мыслей своих не стеснялся. Приехал сюда, когда ему было уже шестьдесят. Вся голова его была белой-белой. И жгучие черные глаза.

 Абрам Маркович ЧЕРКАССКИЙ
    Когда я училась в пятом классе, мой отчим познакомил меня с художником Абылханом Кастеевым. Тот посмотрел мои рисунки и говорит: "Окончишь семь классов, пойдешь к профессору Черкасскому". Ждать было долго, и я отправилась на поиски своего учителя заранее. Нашла в Алма-Атинском художественном училище. Стою перед ним: две косички и огромный, оранжевого цвета бант. Он так смотрит на меня и говорит: "А ты знаешь, что художником быть нелегко? Вполне возможно, ты всю жизнь будешь бедной, а то и голодать придется". "А я, - говорю, - и так умею голодать! И бедной тоже быть могу".
    Абрам Маркович был действительно профессор. В молодости он учился в Петербурге, в одной мастерской с Врубелем. Затем преподавал в Киевском художественном институте. Величина, талант, вольнолюбивый и восторженный человек, он был свободен, и мыслей своих не стеснялся. Приехал сюда, когда ему было уже шестьдесят. Вся голова его была белой-белой. И жгучие черные глаза.

 
Народную художницу Казахстана Гульфайрус ИСМАИЛОВУ знает в республике едва ли не каждый. Замечательный живописец, автор портретов Шары Жиенкуловой, Куляш Байсеитовой, Шолпан Джандарбековой, Бибигуль Тулегеновой и других звезд нашего искусства, она, будучи художником, а потом и главным художником Государственного академического театра оперы и балета имени Абая, блистательно оформила тридцать оперных и балетных постановок. Благодаря ее таланту художника-постановщика красочно, колоритно и этнографически точно предстала на киноэкране известная всем легенда "Кыз-Жибек". Посчастливилось Гульфайрус выступить в кино и как актрисе. Обо всем этом записанный на репортер ее рассказ.
- С кино меня судьба свела в самом начале моего жизненного пути, - говорит Гульфайрус Мансуровна. - В 1950-м году после окончания Алма-Атинского театрально-художественного училища имени Гоголя, где педагогом моим был незабвенный Абрам Маркович Черкасский, я поехала в Москву поступать в Суриковку, то есть в Московский художественный институт имени Сурикова. Но там не было общежития, и меня на время приютила женщина-казашка, которая работала в Казахском постпредстве.